|
Рубрика "Портретная галерея".
Николай Прокудин:
"ЛУЧШЕ ПРОЖИТЬ ЖИЗНЬ В РАДОСТИ, ЧЕМ В УНЫНИИ!"
Корр.: В период работы над первыми вещами у вас имелись какие-то литературные ориентиры?
Н.П.: Эрих Мария Ремарк. Ведь почти вся наша литература о Великой Отечественной войне была изувечена цензурой, живое в ней подменялось партийностью. А Ремарк, даже и в советской редакции, честно рассказывал о жизни простого солдата без всяких приукрашиваний. Кстати, литература идеологических штампов вовсе не так уж безобидна и вред от нее может проявиться самым неожиданным образом. Помню, как в Афгане к нам в отряд прилетает замполит и требует провести партсобрание. Мы ему говорим: какое собрание? вы хотите, чтобы нас сразу обнаружили душманы? А он : а вы видели в кино как в Сталинграде во время боя принимают в партию? И думаешь: один дурак книгу написал, другой по ней снял фильм, а третий теперь нас хочет подставить под удар. Но такое тогда было время - мне самому приходилось писать "липовые" отчеты о том, как мы провели в горах очередное комсомольское собрание.
Корр.: С какими чувствами вы отправлялись в Афганистан?
Н.П.: Я был тогда романтически настроен и действительно думал, что еду выполнять свой интернациональный долг. Кроме того, мне хотелось себе доказать, что я не трус, что не отсиживаюсь дома, когда другие воюют.
Корр.: В Афганистане вы действительно столкнулись с народным сопротивлением?
Н.П.: Афганцы вели, в основном, партизанскую войну. Это были мобильные отряды, не прикрепленные ни к каким крепостям, что давало им возможность все время быть в большинстве. Мы почти всегда отбивались от превосходящих сил противника. В начале войны душманов было тысяч двадцать, а через пять лет, когда я туда прибыл, число их хорошо перевалило за сто тысяч. В конце же 80-х их насчитывалось до 350-ти тысяч. И это вполне объяснимо: в семьях у афганцев было минимум по десять детей - и братья шли мстить за убитых родственников. Как-то мы прочесывали один кишлак - и на стене дома я обнаружил детский рисунок: там, конечно же, была изображена война, увиденная детскими глазами. А у стены лежали мертвые дети. Меня это потрясло. Я подумал: с кем и ради чего мы воюем?
Приметы и обереги
Корр.: Само название вашей трилогии звучит как заклинание - "Постарайся вернуться живым". А был ли у вас какой-нибудь талисман?
Н.П.: Я, как крестик, носил на цепочке свой офицерский жетон. Может быть, он и помогал мне в самых отчаянных ситуациях.
Корр.: А как вы относитесь к тому утверждению, что хорошие люди гибнут первыми, а негодяев пуля не берет?
Н.П.: На своем опыте убедился, что в этом действительно что-то есть. За мою бытность в Афгане у меня погибло двое ротных командиров, отличных парней, а вот третий, которого не я один терпеть не мог, преспокойно вернулся домой.
|1|2|3|4|5|
|
