Глава 5 - "Одиночество на острове "Невезения".


Выпив из двух обнаруженных на песке кокосов молочную жидкость Сергей лишь слегка утолил смертельную жажду. После этого Строганов быстро съел белую мякоть, расковыряв плотную скорлупу орехов, если, конечно, эту белую корочку, похожую на жевачку можно назвать мякотью. Далее, отбросив в сторону мусор, путешественник громко и протяжно вздохнул. Если питаться все время этими орехами, то при виде шоколадных батончиков "Баунти" с кокосовой начинкой наверняка станет тошнить. А будут ли они, эти "Баунти", в его жизни?...
Отдышавшись, Строганов спрятал свое утлое суденышко подальше от берега, чтобы приливом его не смыло в открытое море, лег на песок под пальмой и уснул крепким сном. Впервые после катастрофы под ним ничего не качалось, не плескалось, было сухо и тепло. Некоторое время он спал сном праведника, но затем вскочил из-за близкого громкого удара. Вскоре удар повторился. Стучали где-то рядом.
"Кто это? Люди? Вернее, аборигены? - всполошился Сергей. - Тьфу ты, аборигены, конечно, тоже люди, ну в смысле - туземцы. Совсем заговорился! Это топают какие-то дикие звери? Кто здесь может стучать?"
Порывы ветра раскачивали деревья, о чем-то шепталась листва, но ни голосов, ни рычания животных наш путешественник не услышал. Сергей подскочил к сумкам и достал оттуда пистолет и нож. Вспомнил про винтовку и автомат. Снял оружие с веток и положил возле себя. Нарубив каких-то экзотических растений, он тщательно замаскировался. Вновь лег, обняв цевье и приклад. В укрытии и с оружием спать гораздо спокойнее. Хотя во время крепкого сна оружие не помощник. Враг может тихо подкрасться и зарезать.
Можно попытаться не спать, караулить, но вряд ли это долго продлится, очень уж устал он за эти дни.
Сергей некоторое время вглядывался в сгустившуюся тьму, но глаза начинали слипаться, а голова - клониться на грудь. Несколько раз он падал лицом то на винтовку, то на пистолет, то на автомат, ударяясь попеременно то подбородком, то губами, то носом.
"Дьявол! Не зарежут, так морду в кровь разобью на посту, - выругался Строганов и лег, устраиваясь как можно удобнее, пытаясь продолжить свои бдения. Ночь на тропическом острове была черна, как "Черный квадрат" Малевича. Куда не кинь взор, ни огонька, ни искорки, только если поднять голову и посмотреть на небо, то увидишь светящиеся и подсматривающие за тобой звезды и Луну. В ночном небе, который день - он не замечал ни одного пролетающего спутника, а днем ни одного самолета. Странно, куда меня занесло? Видно, очутился вдали от морских и воздушных маршрутов! А если здесь, на острове, кто-то подглядывает за мной из чащи джунглей, то делает он это очень умело и профессионально! А как называется мой остров? Без названия? Безымянный? Назову я его "Остров Невезения"! Почему "Невезения"? А в чем повезло, что выжил? Невелико счастье куковать в джунглях оставшуюся жизнь и возможно сгину я на нем один одинешинек!"
Ветер стих, прогретый за день воздух опустился на песчаный пляж, душный и липкий. Наконец стук прекратился, и наступила тишина. "Нет, в наше время "охотники за черепами" даже в этих местах скорее всего давно перевелись! Бояться нужно хищников: волков, шакалов, гиен. Нет, определенно стучит что-то неодушевленное!" - успокаивал себя "первопроходец".
Было сыро и влажно. Вскоре наш герой продрог и пришлось срочно разжечь костер; при его свете стало как будто веселей, но все равно страх продолжал таиться в глубине души нашего мореплавателя.
"Выпить глоток для храбрости? Что ж, хорошая идея! А потом написать письмо и дать знать о себе на большую землю, бутылочной почтой! Сейчас допью заветную бутылку джина, нацарапаю записку и брошу в море. Пусть ищут меня, беднягу, попавшего в катастрофу. Полетели к чертям все жизненные планы! Один только в этой экзотической бутылочной почте неясный момент: на каком языке писать послание?! На русском? Да кто ж его в округе знает! На английском? И английский местные судоводители "джонок" вряд ли изучали. А иероглифам, китайским или японским, не обучен. Даже ругательным. А по-тайски тем более не разумею. Остается только язык рисунков: остров, пальма и одинокий человечек, а вблизи острова затонувший кораблик. А где этот остров, какие координаты - пес его знает! Получается письмо, без почтовой марки, без штемпеля, без индекса и точного обратного адреса, но с запиской: остров Невезения, на деревню дедушке, точнее в хижину дяди Сережи, пляж номер один. Стучать - три раза! Можно свою фамилию приписать".
Чтобы разогнать тоску, Серж энергично откупорил поллитровку припасенного джина и отхлебнул несколько больших глотков, закусив выпивку набившими оскомину бананами. Затем завернул пробку на место и упал вблизи тлеющего костра, провалившись в глубокое забытье.
Проснулся Строганов с гулом в голове и допил, опохмеляясь, остатки. Крепкий сон вновь сморил его. Теперь залитые алкоголем глаза уже никакими силами не удалось разомкнуть до полудня. Снились кошмары: дикари, хищники, крокодилы, змеи, скорпионы. Сергей хрипел, отбивался, извивался на песке, но не просыпался. Ночные кошмары прервались когда песок стал обжигать тело. Лучи солнца, стоящего в зените, буквально раскали ли остров. Строганов открыл глаза и ослепленный ярким светом, тотчас их закрыл. Отполз в тень, и там, вскочив на ноги, кинулся в кусты, чтоб облегчить мочевой пузырь. Ближайшие кусты азалий были обильно орошены обратом молочного-алкогольных напитков.
"Если я тут надолго задержусь, надо будет позаботиться о туалете. Иначе вся пышная растительность в окрестностях погибнет! А следом за флорой вымрет и фауна, останусь доживать дни в одиночестве, посреди высохших коряг. Да и самому мало приятно наступать на свои фекалии".
Следом возникла вторая мысль - о туалетной бумаге. Сергей даже усмехнулся. "Тут хотя бы океан, можно помыться, а как обходятся дикари в саванне, в пустыне, в джунглях? Улаживают дела подручным материалом? Песочком? Банановыми листьями? Вот именно - подручным!", - ответил сам себе другим голосом, голосом скептика и циника.
Еще во время скитаний в лодке по бескрайним океанским просторам он заметил, что, будучи по природе человеком общительным и разговорчивым, смертельно устал от тишины и молчания. Постепенно Сергей начал разговаривать сам с собой. При этом разделил себя на двоих собеседников: один ироничный, неунывающий оптимист, другой скептик-пессимист, к тому же закоренелый циник. Раздвоение личности, даже растроение. Причем циник-пессимист нравился Сержу все более, а безмозглый жизнерадостный оптимист - раздражал своим щенячьим восторгом перед многообразием жизни. Цыник стал много материться, да так сочно и разнообразно, как Строганов себе не позволял выражаться даже в казарме!
Вот и сейчас оптимист с неиссякаемой верой в победу при любых обстоятельствах произнес:
- Ничего Серёга! Прорвемся! Удобрим этот берег, качественным навозом и будем собирать четыре урожая бананов в год! Не помрем!
Пессимист тут же его строго оборвал:
- Что за мудак! Удобрить - возможно получится, но есть и другая сторона медали: этот замечательный, красивый остров мы втроем быстро и на многие века загадим!
Говорили втроем, потому что сам Сергей - был третьим, арбитром, между этими двумя завзятыми спорщиками. То, что вчера стучало и так напугало ночью нашего Робинзона, оказалось падающими с высоких пальм кокосами. "Ага! Точно! Вспомнил! Я такое в кинофильме видел, кажется, с Томом Хэнксом!" Воспоминания о голливудском фильме про другого современного Робинзона, навеяли грусть. Тот парень несколько лет боролся за жизнь на необитаемом островке и спасся, но ведь это в кино…"
"Личности", поругавшись еще минут пять, но, так и не выявив победителя, угомонились. Сергей побрел по береговой кромке в поисках съестного, и в надежде набрести на какой-нибудь ручей с пресной водой. Автомат больно натирал обгоревшие спину и плечо, многочисленные колючки впивались в ступни, москиты лезли в глаза. Вернувшись он помыл ноги, надел ботинки, снятые с мертвого полицейского. Они слегка жали, но зато в такой обуви можно легко передвигаться, не боясь пораниться о битое стекло. Каждая ранка, в условиях отшельничества, чревата заражением и смертью. Сергей и так удивлялся, как он до сей поры умудрился остаться живым, выйти целехоньким из всех передряг и… вообще, очень хотелось пожить на этом свете в здравии.
Кстати о стекле! Удивительно, но на побережье совсем не было выброшенных морем следов цивилизации: пластиковых бутылок, полиэтиленовых пакетов, окурков, бумажек, стекол. Четыре часа неторопливой ходьбы вдоль берега - и, вновь очутился на том самом пляже, откуда недавно стартовал. И сколько наш "разведчик" шел, пейзаж был везде один и тот же: пальмы, экзотические растения, кустарник, густая высокая трава, скрывающие все то, что находится в глубине острова. А там, вероятно, водится дичь, а возможно эту дичь подстерегают и хищники.
"А кто он сам то? Хищник-охотник или крупная дичь?"
Берег был пустынный, песчаный и чистый. Не обнаружилось никаких признаков, и даже намеков, присутствия зверей или людей.
- И куда меня занесло? - подумал вслух Серж. - Это ж надо! На не загаженный цивилизацией островок!
- Правильно! Занесло в самую глубокую задницу на земле! - ответил циник. - Ни людишек, ни мусора! Вывод: нагнать самогонки и упиться с горя! Гнать ее тут не перегнать и все из гнилых бананов!
- Что ж, прекрасно, нужно только забраться по пальмам вверх, и набрать кокосов, бананов сварганить "огненную" жидкость - вспомнить об одном из "лучших" достижений цивилизации, - рассеял сгустившийся туман уныния оптимист.
Внезапно Сергей остановился как вкопанный. То, что он увидел, поразило его сильнее чем удар молнии. Лодка на воде!!! Рыбацкая! "Но это не моя лодка! В лагуне плещется чужая полузатопленная лодка! Чудо свершилось! Возможно, выжил еще кто-то - значит, спасся не я один и шансы на выживание повышаются!" Быстро раздевшись, он бросился в воду и поплыл к рыболовному суденышку.
"Интересно, где люди? Утонули или тоже бродят по берегу в поисках воды и пищи? Если человек был один, отдаю предпочтение женщине-спутнице, а мужик-рыбак мне вовсе не нужен! Делить с ним пополам остров? Сожрет весь урожай бананов, а проку от него будет мало. Другое дело баба-рыбачка! Готов отдать ей даже часть урожая бананов, а если она еще и красавицей окажется, то по-царски пожалую ей половину всех фруктов!"
Добравшись до лодки, Сергей ухватился руками за борт и подтянулся. С трудом забросил тело в суденышко. Внутри не было никого и ничего. Борт у нее был расколот о риф и полузатопленная лодка еле держалась на плаву. Скорее всего это суденышко тоже сорвало с якоря во время стихийного бедствия, потому что в воде болталась оборванная длинная веревка, привязанная к носу. На дне лежали рваные снасти, стоптанные сандалии, гарпун, одно весло. Сандалии - это замечательно! Ого! Канистра с водой! Питьевой!"
Сережка осторожно хлебнул из горлышка - жидкость была теплая, затхлая, противная, но пить можно.
"Лишь бы чистая была, без холеры! Эх, судьба -злодейка! Лодка здесь качается на легкой морской зыби, а хозяин (хозяйка), возможно, давным-давно на дне моря рыб кормит".
Взявшись за весло, Сергей начал грести к берегу.
- Лодки с сегодняшнего дня мое самое большое богатство! - сказал пессемист.
- Конечно, но только после оружия, - оспорил оптимист.
- Вот дуралей! Зачем тебе автомат на необитаемом острове? - усмехнулся циник-пессемист. - Из него даже кашу, как из топора, не сваришь! И патронов к нему всего две сотни. Сплошное расстройство.
- Не было бы автомата, меньше бы расстраивался? - возразил оптимист. - Вернее наоборот, горевал бы, что нет оружия и нечем отбиваться от врагов!
- И к винтовке только сто патронов в подсумках. Тоже мало.
- Зато есть четыре гранаты и еще четыре обоймы к пистолету.
- Вооружен до зубов, а где они, враги-то? - вмешался в спор сам Серега. - Где их найти? Сразу сдался бы в плен, если бы пообещали вывезти на "большую землю". - Одно ясно: необходимо собирать продукты в дорогу, искать воду, охотиться и рыбачить. Надо передохнуть и готовиться к отплытию. Набираться сил, пока какие-нибудь враги, действительно, не объявились!

Первую неделю Серж непрерывно обследовал остров. Продирался сквозь кусты, лазил на деревья, наконец, нашел родник. Выяснил - кроме птиц, черепах и насекомых нет никого. Досадно, что варить суп из черепах не умею. Да и соли нет! Это ж надо так не повезло! Находиться в местах, откуда вывозятся мировые запасы пряностей и не иметь их под рукой! А кабанчиков жалко, что нет, а то было бы мясо, и сало! Нет. С салом бы тоже ничего не получилось, соли нет, перчика нет, чесночка нет! Не сало, а жир! Сплошные огорчения и лишения. Что ж, нет, так нет, обойдемся без мяса!
Каждый день Серега "метил" окрестные джунгли, расставлял мины-ловушки, заодно удобряя растения. Нет, скорее загаживая вечнозеленые естественные природой созданные клумбы. Какое к черту удобрение из того, чем он питался? Банан съел, почти тот же банан к вечеру обратно другим местом вышел. Круговорот пищи в природе. Хотя бы птичку, какую поймать и поджарить. Но воспоминания о вкусной и здоровой еде, вернее настоящей калорийной пище, возбуждали аппетит. Заработали физиологические функции организма. Начиналось слюновыделение, урчание желудка, просыпался зверский аппетит. Кокос и гроздь бананов голод только заглушали, но не удовлетворяли. Брюхо возмущалось и негодовало, сетуя на однообразную растительную пищу.
"Сбить палкой с ветки разноцветного попугая и сварить попугайный бульон? А он съедобен несоленый? Птице, поди, сто лет! Мясо, должно быть, как кожа ялового сапога! А если проэксперементировать?" Сергей огляделся в поисках подходящей для метания дубинки. И раньше в кустах попугаев видел, но все колебался насчет бульона. Сомневался и сейчас. Пока раздумывал, попугаи что-то проверещали и улетели. Вернее, сомнения одолевали не столько о съедобности, сколько о вкусовых качествах попугайного мяса. А еще морально-этического соображения. Попугай - это святое. Все детство и юность в семье Строгановых жил попугай какаду. Этот попугай по имени Флинт и сейчас был полноправным членом семьи родителей.
"Поймать попугая и научить говорить, а затем подолгу беседовать?"
- Цыпа-цыпа! Попка-дурак, ты где? - позвал Серега.
Попугай промолчал, вместо него откликнулся "голос".
- Где! Вот именно ней самой, в том месте, очень созвучном со словом звезда. И ты в ней тоже, - ответил пессимист. Плотоядные и нравственные терзания нарушили сами пернатые, которые, улетая в страхе, обделали "настоящего полковника" с ног до головы.
- Эх вы, пиздрики! А я еще страдал и размышлял расставаться с вегетарианством или нет… - сердито произнес Сергей вслух, обращаясь ко всем остальным пернатым. - Первого попавшегося попугая забью как заурядную курицу! Трепещите бройлеры-балаболы!
Несколько раз он метнул палку по сидящим на ветвях птичкам, но ни разу не подбил ни одной. Птахи убрались по добру по здорову, и только один наглый крупный попугай по-прежнему важно восседал на ветке. Он не улетал, косился на бледнолицего незваного пришельца и что-то кричал ему скрипучим голосом. Сергей подкрался к птице с палкой, прицелился, замахнулся. Она, словно догадавшись о его коварных намерениях, прокричала какое-то неизвестное местное ругательство. А затем, рассерженный нахальный говорун встрепенулся, взмахнул крыльями и улетел.
"Негодяй! А какой был крупный экземпляр! Наверное, из этого попугая получился бы наваристый супчик. И перья на шляпу замечательные!"
Строганов хлопнул себя ладонью по лбу: "Дурило! Какая палка! Пистолет на поясе, автомат на ремне. Стреляй - не хочу! А теперь бегай по джунглям, разыскивай это летающее мясо для бульона".
Поиски съестного в лесу не принесли результата. Только вспугнул змею. Нет! К поеданию змей Серж был еще не готов. Оголодал, но не до такой степени! Если бы кто научил, как ее приготовить! Тогда бы возможно рискнул…
…Огромный попугай вскоре вернулся на облюбованную пальму и что-то громко орал до утра…
С попугаем не вышло, зато наш "кораблекрушенец" научился рыбачить. Основательно обследовав лес, он решил, что наступило время для рыбалки. В заводи на мелководье были видны медленно и неспешно плавающие ленивые рыбы: парами, стайками и поодиночке. Отдельные экземпляры достигали величины сантиметров сорок. Из обломанной ветки Сергей выстругал что-то среднее между копьем и дротиком, заострил наконечник, и вышла неплохая острога. С двадцатой или тридцатой попытки первая полукилограммовая рыбина забилась проткнутая насквозь, а через несколько минут - вторая. Больше ловить не стал, желание побыстрее съесть пересилило охотничий азарт. Собрал сухие ветки и опавшие стебли пальм (или правильнее их назвать листьями?), соорудил из двух рогатин мангал. Почистил, выпотрошил, нанизал рыбины на ветки, и сгорая от нетерпения, приступил к жарке. Не доделал. Съел. Без соли. Полусырую, полуподгорелую. Облизал пальцы. "Эх, чего не достает, так это соли! Ладно, зато в желудке не одни бананы-кокосы".
Счастливым взглядом посмотрел он на лагуну: рыба сновала у самого берега косяками, лови - всю не переловить.
Действительно, куда спешить, никуда они не денутся. Главное, чтоб не ядовитая была! Прилег и, блаженствуя, полковник замурлыкал песню кота-рыболова: "Первая рыбка моя, и вторая моя, а третья самая, эта самая, тоже моя…"

Желудок радостно поскрипывал, перемалывая сытный обед, Сержа потянуло в сон, и он закрыл глаза, безмятежные сновидения окутали мозг. Проснувшись, Сергей, опять взялся за острогу и полез за новой добычей. Вторая рыбалка едва не стала последней в его жизни. Вода заметно прибыла, риф заливало небольшой волной, и образовался проход над камнями, давший дорогу крупным морским хищникам. Этими хищниками были акулы, которые устремились в лагуну в поисках пищи. Беззащитная рыба укрылась на мелководье и жалась к песчаному пляжу. Серёга акул не увидел, поэтому со спокойной душой направился на промысел. Первым же ударом подцепил большой экземпляр. Рыбина трепыхалась на копье, а рыболов, испустив боевой клич, швырнул ее подальше на песок. Снова прицеливаясь, он краем глаза заметил стремительное движение какого-то крупного подводного существа. Инстинктивно отпрыгнув в сторону, Строганов выставил впереди себя "багор" и отпугнул этим движением двухметровую акулу. Хищница мотнула тупорылой головой и, мелькнув плавником над водой, ушла на новый заход. Пятясь назад и озираясь, Серёга потихоньку отступал на безопасное мелководье. Другая тварь атаковала более решительно и умело. Тычок в морду острогой ее не остановил, а лишь притормозил движение. Нанеся еще один удар острой палкой в акулью морду, он сделал два прыжка назад. Акула забороздила по дну плоским брюхом, не достав до него, и благоразумно свернула в сторону.
"Хорошо, что не умеют эти зубастые хищницы передвигаться по суше. Счастье, что они не тюлени и не имеют ласт! Не то бы полакомились отставным полковником на берегу. И замечательно, что крокодилы тут не водятся! И на том спасибо судьбе: в лагуне лишь водоплавающие!"
Уплывшая "малышка" уступила место более крупной особи, которая заняла позицию в засаде, а следом плыла еще одна кровожадная тварь! Акулы из лагуны больше не уходили - ждали добычу.
Строганов на берегу едва-едва отдышался. После пережитого ужаса долго колотила нервная дрожь. В итоге три дня заканчивались, как и начинались - бананами. Отныне Серж стал заходить в воду с опаской. Теперь он вешал на шею кобуру с пистолетом, на всякий случай, и, оглядываясь по сторонам, осторожно заходил в воду до трусов. Вернее, до того места, где должны были быть трусы. Естественно, на необитаемом острове он купался голым, да и если бы и присутствовали на острове какие-нибудь дамы, то ему было бы чем гордиться. Так что собственная нагота его не смущала при любом раскладе.
"Ба-бу-бы! И покрасивее! Тогда можно будет на родину не спешить. А что?! Объявить себя императором этого клочка земли, выпустить марки, начеканить монеты, придумать флаг и вывесить на флагштоке из самой высокой пальмы. Настругать бойцов и сформировать из них народное ополчение. Долго пришлось бы стругать армию, но это дело нехитрое и не трудоемкое. Лишь бы эту будущую императрицу волной занесло!"

…Но не несло. Шли дни, а так ни одной "русалки" и не прибилось к берегу проклятого острова "Невезения". Одиночество становилось нестерпимым.



† Наверх †

Роман "Остров Амазонок".

Hosted by uCoz